– Всем склониться перед королевой Найссы, –дрожащим голосом провозгласил один из закутанных в алые одежды евнухов, падаяна колени перед возвышением.

– Хвала королеве, – немедленно подхватилиостальные, тоже встав на колени.

– Слава её бессмертна!

– Жизнь наша принадлежит ей!

Гарион, направляясь за тётей Пол к разбитой двери, осторожнооглянулся.

Солмиссра, свернувшись кольцом, лежала на троне, поднимаятреугольную голову к зеркалу. Золотая корона ярко сверкала, холодные змеиныеглаза были прикованы к отражению в серебристом стекле. Улыбка навечно застылана морде змеи, и было невозможно понять, о чём она думает.

Коридоры и сводчатые залы были совершенно безлюдны, только втронном зале коленопреклонённые евнухи по-прежнему возносили хвалу змеинойкоролеве.

Обнажив меч, Бэйрек мрачно шагал, обозревая следы ужаснойбойни, отмечавшие пройденный до этого путь Лицо гиганта было совершенно белым,он старался не смотреть на зверски изуродованные трупы.

На улицах Стисс Тора стояла глубокая ночь; толпы обезумевшихлюдей бессмысленно метались, толкая друг друга и громко вопя. Бэйрек, поднимаяпредусмотрительно захваченный из дворца факел одной рукой и держа огромный мечдругой, пошёл вперёд. Даже охваченные паникой найсанцы уступали ему дорогу.

– Что это, Полгара? – проворчал он, не оглядываясьи взмахивая факелом, будто пытаясь разогнать тьму. – Какое-то чародейство?

– Нет, – ответила она, – никакогочародейства! Крохотные серые хлопья летали в воздухе.

– Снег? – изумился Бэйрек.

– Нет. Пепел.

– Что же горит?

– Вулкан извергается, – ответила тётя Пол. –Нужно как можно быстрее возвращаться на корабль. Эта толпа может быть оченьопасна.

Набросив лёгкий плащ на плечи Гариона, она показала набоковую улочку, где над головами людей плыло несколько факелов.

– Сюда.

Пепел падал всё гуще, серой мукой усыпая мокрые мостовые; поулицам плыл тошнотворный запах серы.

К тому времени, как они добрались до пристани, тьма началапонемногу рассеиваться, хотя пепел по-прежнему реял в воздухе, застревая втрещинах между камнями, оседая на крышах домов. Уже в десяти шагах ничегонельзя было разглядеть.

На причале царил полнейший хаос.

Орды найсанцев, рыдающих и визжащих, пытались забраться влодки, чтобы уйти в море подальше от удушливой серой пыли, а многие, обезумев,даже бросались в смертоносные воды реки.

– Нам здесь не пробиться, Полгара, – предупредилБэйрек. – Стойте здесь. – Сунув в ножны меч, он подпрыгнул исхватился за край низко нависающей крыши.

– Эй, Грелдик! – заревел великан голосом,перекрывавшим даже шум толпы.

– Бэйрек! – донёсся голос Грелдика. – Где ты?

– Около пристани! Не можем пройти!

– Оставайтесь на месте! Сейчас придём! –откликнулся Грелдик.

Через несколько секунд послышался тяжёлый топот ног и глухиезвуки ударов; вопли боли смешивались с криками о помощи. Появились Грелдик иМендореллен с полудюжиной вооружённых дубинками здоровенных матросов, которые,не обращая внимания на вопли, расчищали дорогу.

– Ты что, заблудился? – завопил Грелдик. Бэйрекспрыгнул с крыши.

– Пришлось задержаться во дворце, – короткоответил он.

– Мы так беспокоились за вас, госпожа, – сообщилМендореллен, отталкивая бессвязно лопочущего найсанца. – Наш добрый Дерникуже давно на корабле.

– Нас задержали, – пояснила тётя Пол. –Капитан, вы можете доставить нас на борт корабля? Грелдик только ехидноухмыльнулся.

– Тогда поспешим, – поторопила она, – и кактолько доберёмся, неплохо бы поднять якорь и спуститься по течению. Пепел скороуляжется, но все эти люди впали в истерику и не скоро успокоятся. От Силка имоего отца никаких вестей?

– Ничего, госпожа, – отозвался Грелдик.

– О чём он только думает? – раздражённо спросилатётя Пол, ни к кому в особенности не обращаясь.

Мендореллен, обнажив тесак, пошёл на толпу, не замедляяшага. Найсанцы испуганно расступились.

На краю пристани толпа была ещё гуще; Дерник, Хеттар иостальные матросы стояли у поручня, отталкивая длинными баграми поражённыхужасом людей.

– Убирайтесь отсюда! – завопил Грелдик, подходя ксамой воде.

– Благородный капитан, – пролепетал лысыйнайсанец, цепляясь за меховую куртку Грелдика. – Я дам сотню золотыхмонет, если ты пустишь меня на свой корабль.

Грелдик с отвращением отбросил его на мостовую.

– Тысячу золотых монет, – обещал найсанец, сжимаяруку Грелдика, встряхивая тяжёлым кошельком.

– Уберите от меня эту обезьяну, – приказалГрелдик. Один из матросов почти небрежно оглушил найсанца дубиной по голове ивзял кошелёк.

– Три серебряные монеты, – презрительнопробормотал он, – остальное – медь.

И, повернувшись, ударил бесчувственного человека ногой вживот.

Они быстро, по одному, перебежали по сходням на борт, покаБэйрек и Мендореллен мечами сдерживали рвущуюся вперёд толпу.

– Руби канаты! – завопил Грелдик, когда всеоказались на корабле.

Матросы немедленно выполнили приказ, что вызвало воплиразочарования найсанцев, столпившихся у самой кромки воды. Медленные грязныеволны потихоньку относили судно вниз по течению, отчаянные крики постепенностановились всё глуше.

– Гарион, – сказала тётя Пол, – почему бытебе не спуститься вниз и надеть что-нибудь поприличнее? И смой с лица этиомерзительные румяна! А потом возвращайся, мне нужно поговорить с тобой.

Гарион, совсем позабывший о своём скудном костюме, слегкапокраснел и поспешил скрыться с глаз.

Когда он, одетый в тунику и трико, вновь поднялся наверх,небо значительно посветлело, но серый пепел по-прежнему реял в воздухе,затруднял видимость и покрывал всё слоем мелкой серой муки. Отойдя вниз по рекена некоторое расстояние, Грелдик приказал вновь бросить якорь. Судно ленивозакачалось в густой от грязи воде.

– Сюда, Гарион, – позвала тётя Пол, стоявшая наносу.